1. Путаница
Учившийся в нашей группе Андрей Купченко имел славу красавчика и любимца девушек и всегда находил общий язык с преподавательницами. В последний день зачетной недели у него наконец появилось время сдать «хвост» по английскому языку. Надо заметить, предмет он не знал вовсе. Прибежал на кафедру, там, естественно, столпотворение. Кое-как пробился к преподавательнице, которая к тому времени была уже порядочно уставшей и из последних сил заполняла экзаменационные ведомости. Слушала она его вполуха, изредка задавая наводящие вопросы. С горем пополам Андрюха за полчаса произнес все известные ему английские слова и протянул зачетку. Поставив «удовлетворительно», преподавательница стала искать его фамилию в ведомостях. Ни в одной из них фамилия Купченко не значилась. Уточнила номер группы и перечитала вслух по всем спискам фамилии на «К» — ничего похожего. Задумалась. Купченко сидит ни жив ни мертв — до конца рабочего дня полчаса. Наконец её взгляд прояснился:
— Студент Купченко, а Вы какой язык сдаете?
— Английский! — не подозревая подвоха, отчеканил он.
— О! Только вот все дело в том, что я преподаю немецкий! Что делать будем?
В итоге мы так и не узнали, что они делали, но зачет Андрюха получил.
2. Облом
Четвертый курс, сдаю «вышку» профессору Богомолову, тому самому, который учебник геометрии для средней школы написал. Засыпавшись на первом же вопросе, получаю наказ прийти завтра. Всю ночь штудирую учебник и в девять ноль-ноль стою под дверями аудитории. Тяну билет и отвечаю без подготовки. «Хорошо, — говорит Богомолов нараспев, — молодец. А вот расскажи-ка мне ещё про это». Рассказываю про это и, на всякий случай, про то. «Ага, — улыбается профессор, — можешь ведь, когда хочешь. Ну-ка, проверим эту тему…» Рассказываю, пишу формулы, решаю задачу. «Вот умница, вот герой, и все-то ты отлично знаешь! Ну, давай свою зачетку, заслужил!» Даю книжку, он пишет и со словами «Поздравляю!» захлопывает её, протягивает мне и жмет на прощание руку. Выхожу довольный и гордый — похвалу от Богомолова редко кто получал. За дверью с легким сердцем раскрываю нужную страничку и… гром меня порази: трояк! «Как же так? — думаю. — Как же так? Я же все, все ответил! Я знаю, я все знаю!!!» Ничего я, оказывается, не знал: Богомолов НИКОГДА и НИКОМУ на пересдаче больше трояка не ставил…
3. Большое значение
В процессе обучения я снисходительно отозвался о значимости одной из лабораторных работ по холодильной технике. Преподаватель был ветераном войны, твердым коммунистом и требовал ответственного подхода ко всему. В ответ на мое высказывание он заметил, что «молодой человек означенную работу не сдаст, не выйдет на сессию, следовательно, вылетит из института. И только после этого он оценит большое значение этой лабораторной». Придя сдавать лабу в седьмой или восьмой раз, я знал ВЕСЬ текст методички наизусть, включая фамилию корректора, название типографии и её адрес, объем печатных листов, название гарнитуры и номер заказа. Поставив мне вымученный зачет, препод долго и шумно восторгался полученными мною знаниями и особенно их широтой. Он за руку подвел меня к замдекана и торжественно отрапортовал: «Ведь могут, когда захотят! Представляешь, он действительно все знает! Спроси, что хочешь».
…Слава богу, память у студента короткая, и я довольно быстро забыл все, что так добросовестно учил наизусть.