Профессор Фридман, ученик Ганнушкина и сам видный в научном мире психиатр, знавший несколько иностранных языков, был главным судебно-психиатрическим экспертом Северо-Кавказского военного округа. Как и положено большому учёному, имел странности в поведении, а его феноменальная забывчивость вошла в историю города. Так, он регулярно снимал при входе в вагон трамвая галоши и забывал их надеть, выходя из него. Тогда ещё действовали «Столы находок», и каждый раз галоши доставлялись профессору на дом. Сдача экзамена Фридману была всякий раз полна неожиданностей. Мы с сокурсниками, взяв экзаменационные билеты, сидим, готовимся. Одна из студенток, известная на курсе отличница и зубрилка, вызывается отвечать. Фридман задаёт ей вопрос и тут же начинает отсчёт: «Один, два, три! Не знаете! За три секунды не начали отвечать, значит, не подготовились! Придёте в следующий раз!» Мы столбенеем. Неудачница выходит в коридор, и из-за оставленной открытой двери раздаётся её возмущенный голос: «Девочки! Не сдала! Видите ли, за три секунды должна была начать отвечать…» Фридман мгновенно взвился со стула, выбежал в коридор: «Немедленно зайдите ко мне!» Вместе с провинившейся студенткой вернулся в аудиторию и, обращаясь к ней, произнёс: «Вы знаете, что девочки находятся только в публичных домах! А здесь вы все — госстуденты и госстудентки! Ваша обязанность перед государством — хорошо учиться! Вы пренебрегли своими обязанностями и заслуживаете немедленного ареста!» Он поставил свою ногу на стул, обнажив сиреневого цвета фланелевые подштанники, просунул под колено руку к телефонной трубке, и в этой весьма неудобной позе, набрав номер отделения милиции, закричал в трубку: «Вас беспокоит профессор Фридман! Здесь находится госстудентка, злостно нарушающая нормы государственной жизни! Прошу немедленно изолировать её за аморальное поведение на госэкзамене!» Потом обратился к дрожащей студентке: «А вы пока покиньте аудиторию! В коридоре подождите, когда приедет наряд милиции!» Следующим был я. Усевшись за стол, прочитал первый вопрос билета и, не дожидаясь начала рокового отсчёта секунд, начал что-то отвечать. Это успокоило профессора, и он, даже не дослушав полностью ответ на вопрос, рявкнул на всю аудиторию: «Вот так надо отвечать! Отлично!» Плохое настроение Фридмана мгновенно исправилось, он даже не заметил, что арест провинившейся студентки не состоялся (в милиции знали чудачества научного светила). Более того, он даже не заметил (или сделал вид, что не заметил), когда виновница вспышки его гнева повторно зашла в аудиторию и успешно сдала ему же экзамен.