На заре вторых лунных суток стремительно медленным шагом приближал к себе almamater студент с брутальными чертами лица. Достигнув этой, не самой желанной, но все-таки цели, он окинул окрестности взглядом, особо выразительным в результате похмелья после веселой ночки (помните, похмелье может также наступить и после длительного взаимодействия с учебой и ее комплектующими элементами, так что не злоупотребляйте). Не найдя вокруг ни одной спасительной причины для смены курса направления и находясь в секундном диссонансе, он был застигнут врасплох Его Величеством деканом.
— А, Долматов… Кто рано придет, тот и быстрее уйдет? Или к знаниям потянуло?
— Ну в моем случае скорее второе чем первое.. а в вашем?
— Остроумно, остроумно! Ты вот что скажи – почему вчера на парах не был?
— Так это, день рождения у меня был. 18 лет исполнилось – полная дееспособность!
— Как? Опять?! Третий раз за год день рождения?
— Да так, по репетировали с друзьями пару раз. Это не в счет.
— Ох, смотри, доиграешься!
— Постараюсь. То есть исправлюсь.
И на этой мажорной ноте стороны разошлись как в море корабли. Что тут сказать – любят преподаватели студентов. А студенты преподавателей еще больше.
Первые минуты занятия всегда полны надеждой, что преподаватель не придет. Или все-таки опоздает. Не знаю, надеются ли преподаватели на то же самое с нашей стороны – все мы люди – отдохнуть не против.
— Уважаемый детский сад! Прекратите разговоры, пара началась. Взяли ручки, тетради, включили серое вещество и внимательно слушаем меня! – угрожающе предложил лектор.
После этой воодушевляющей речи студенты приняли покорный вид и в глазах их блеснула искра знаний, и даже чуть снег не выпал… Но тут, как храп посреди лекции, в дверях появился печальный силуэт Долматова, чье лицо приобрело оттенок изумления от своего неожиданного для него, но обычного для остальных, опоздания.
— Здравствуйте, профессор. Я извиняюсь за опоздание…
— Да что вы, Долматов. Ворвитесь как ракета, мы все так рады вас видеть… Ну же, приземляйтесь!
— Спасибо, профессор!
— Кстати, отметим отсутствующих и проверим вашу посещаемость.
Как ни странно, все студенты были здесь и один присутствовал.
Лекция шла своим чередом. Преподаватель вещал. Студенты тоже совещались. И все друг друга слушали, да никто не слышал.
Среди этой разнокалиберной публики Долматов искал взглядом ту, которая пробуждала в нем нежные чувства и тихий восторг. Не находя ее, взгляд его наткнулся на девушку, усердно пережевывавшую остатки некогда жевательной резинки. Отвращение вперемешку с насмешливой ухмылкой появилось на благородном лице Долматова. Память мгновенно выдала на заданный преподавателем вопрос «В каком году была третья мировая война?» ответ этой мадемуазель «Э-э… не помню…»
Его грустные мысли прервал зазвеневший звонок на перемену. Вспорхнувшие студенты разлетелись со своих насиженных мест.
— Представляешь,- обратился Долматов к богине жвачки,- я услышал, что через 400 миллионов лет Солнце погаснет и мы все умрем. Жизнь стала такой бессмысленной… все вокруг — тлен и суета.
— Что же делать?! – всполошилась та.
— Не знаю. Может, займемся этим?
— Чем «этим»?
— Переписью населения. Но я уже расхотел, – засмеялся Долматов и был таков.
Вторая полупара началась с занесения преподавателем в журнал таинственных «ЗБ» напротив фамилий не вернувшихся на полупару студентов. Тайное скоро стало явью.
— Где Слонов? – осведомился лектор.
— Еще не вернулся, — донеслось с аудитории.
— ЗБ!
— А что такое ЗБ? – спросил кто-то.
— Збежал! – свирепо поведал профессор.
Звуки истерического хохота долго не стихали в аудитории.
Тем временем, где-то на задних партах, Долматов, искусно оперируя мобильным телефоном и его полезными функциями, договорился о встрече с девушкой из интернетов. Знакомы они были лишь по фотографиям и непродолжительной перепиской. Проблема с посещением оставшихся двух пар сразу отпала сама собой.
Ловким
движением ног, оставив позади университет, Долматов направился к кинотеатру, где и должен был встретить девушку. «Только бы не облажаться » — стучала в его светлой голове не менее светлая мысль. В этот момент из толпы на встречную по тротуару вырулил паренек, и с загадочной улыбкой Джоконды направился к нему. Не успели сильные мужские руки слиться в рукопожатии, как парень, куда-то спеша, исчез обратно в толпе. Долматов видел его наверно первый раз за свою сознательную жизнь, и даже не успел удивиться, таким мимолетным было это рандеву. «Любит меня народ» — философски заключил он и, пожав плечами, пошел дальше.
Слепящая темнота. Мертвую тишину взорвал истошный вопль, за ним последовал хруст… Да, да, хруст попкорна. И пространство озарилось кровавой картиной… Что может быть лучше фильма ужасов на первом свидании? Так думал Долматов, сидя рядом с подружкой в кинотеатре. Все бы ничего, да на коленях у него был полный пакет мороженого, которое так кстати стало немедленно и неумолимо таять. И даже шестой съеденный вафельный рожок не изменил всей прелести ситуации.
«Хотел мороженого – вот и получай» — думала она.
«Ну и ты наслаждайся фильмом ужасов» — в ответ подумал он.
А началось все с невинной переписки несколько часов назад.
Он: Хочу мороженого.
Она: Хочу в кино.
Он: Заметано. Не дадим друг другу погибнуть.
И как мы видим, желания исполнились в немного переиначенной форме, хотя что не помешало парочке прекрасно провести время.
Выйдя с леденящего душу сеанса с подмоченными джинсами в пикантном месте, Долматов взглянул на небо и почувствовал носом, что справедливость все-таки существует – капли накрапывающего дождя скрасили подтеки мороженого на джинсах в более-менее приемлемый оттенок.
— Эмма, ты не против?
— Нет. Думаю ты наелся, — хитро улыбнулась та.
— В топку! – почувствовав себя на мгновение Гоголем, взревел Долматов, с облегчением кинув пакет с бренными останками мороженого в урну.
…Усиливающийся дождь подстегнул прощание их, и как заботливый отец преследовал обоих до самого дома. Что ни говори, а погода полезна не только тем, что ее можно обсудить в неловкие минуты.